Был уже полдень воскресенья, когда Жентиль сидел на диванчике в своей комнате и читал книгу, одну из тех, не особо интересных, что задают на лето в школе. Как и обычно, на выходных, утро началось с музыки. На этот раз папа выбрал песню с мощной ритм секцией и фортепиано. Мелодия у произведения была настолько навязчивая, что спустя несколько часов все еще звучала в голове у мальчика. От этого читать и без того скучную книжку было невозможно. Чтобы хоть как-то сосредоточиться, он даже был вынужден уединиться в своей комнате, но из этого все равно ничего не выходило. Звонкие ноты, бойко сыгранные пианистом, перемежались с буквами и словами. Экспрессивные сбивки на ударных обрушивали фразы и параграфы, выстроенные в голове в результате неимоверных усилий.  Смысл написанного постоянно тонул, захлебываясь в потоке многоголосого мотива. В довершение ко всему что-то скреблось в шкафу. Может быть там ненароком, закрыли Кису, как это частенько случалось раньше. Все от того, что кот в поисках теплого местечка мог прятаться на полках, зарываясь в одежду. Мальчик отложил книгу и подошел к дверце, чтобы выпустить животное. Однако, не успел он открыть шкаф, как из него вылетел бумажный самолетик и начал кружить по комнате. Сначала Жентиль растерялся, но потом сообразил, что это, должно быть, сообщение от Мишки. Мальчик радостно смеялся и подпрыгивал, пытаясь поймать послание, но летательный аппарат, как будто играл с ним, то ныряя вниз, то взмывая к самому потолку. Наконец самолет начал постепенно снижаться по спиральной траектории, пока мягко не коснулся поверхности ковра прямо посередине комнаты. Ребенок подскочил и аккуратно взял его в руки, а то, чего доброго, опять надумает полететь.

Цокая когтями по полу коридора, к дверному проему в комнату мальчика подошел лысый кот и заглянул внутрь. Человеческий детеныш сидел посередине и, улыбаясь во весь рот, разбирал непонятную конструкцию, сделанную из большого листа плотной бумаги. «Слишком много движения и суеты», – подумал Киса и направился на кухню в поисках теплого и спокойного места.

Жентиль тем временем превратил самолетик в прямоугольный лист, хотя это было не так легко сделать. Фигурка постоянно норовила сложиться обратно. Он поставил на каждый из четырех углов по тяжелому предмету: книжку, словарь, банку с карандашами и фломастерами, коробочку с красками. Оказалось, что сообщение внутри наклеено буквами, вырезанными из различных газет и журналов, прямо как во всяких детективных фильмах:

ИДЕМ НОЧЬЮ ТЧК НЕ СПИ ТЧК ВОЗЬМИ КЛЮЧИ ЗПТ ОБЯЗАТЕЛЬНО ТЧК ЕЩЕ ФОНАРИК ИЛИ ФАКЕЛ ТЧК

В конце, размашистым каллиграфическим почерком, подпись: «Плюшевый Мишка тчк».

«Что за «тчк» и «зпт» такие? Куда, интересно, можно пойти ночью? На танцы, что ли? Или звезды смотреть, А факел откуда? У нас, что средневековье?– рассуждал вслух Жентиль: – Мишка очень странный, но поэтому, конечно, он такой классный».

Получив инструкции от друга, мальчик сложил в рюкзак связку старых ключей и мощный фонарь на батарейках. Еще он, для безопасности, добавил деревянный самурайский меч. Теперь лишь осталось дождаться ночи.

Цеплючая мелодия благополучно улетучилась из головы Жентиля, и он прочитал из нудной книжки необходимое на сегодня количество страниц. Потом мама предложила съездить за город искупаться. Остальные поддержали эту идею. Вечером, когда вернулись домой, вдвоем с папой проходили компьютерную игру, по мотивам одного очень популярного во всем мире конструктора. Так прошел остаток дня, и наступило время ложиться спать.

Мама с папой пришли перед сном обнять и поцеловать своего малыша.

– Скажи, а какой сюрприз тебе приготовил Мишка? Ты даже не похвастался, – спросила женщина, поправляя одеяло.

– Да, потом, слишком долго рассказывать, – ответил мальчик, в надежде, что завтра что-нибудь придумает.

Врать маме ему очень не хотелось, да он и сам не знал, что за сюрприз приготовил плюшевый друг.

– Как пожелаешь. Спокойной тебе ночи, милый малыш, – пожелала мама  и поцеловала ребенка в щеку.

– Спокойной ночи, солнечный зайчик, – попрощался с сыном папа.

– Спокойной ночи, родители малыша и солнечного зайчика, – смеясь, ответил их сын.

Погасив большой свет, родители ушли к себе. В комнате стало темно. Электронные часы с помощью лазера проецировали на потолок время. Было половина двенадцатого. И лишь старинный фарфоровый светильник в виде сидящего школьника с ранцем бледно горел в сумраке. Жентиль рассматривал светящееся пухлощекое лицо керамического ученика. Потом перевел взгляд на окно. Там облака спрятали Луну и звезды, а густая листва деревьев закрывала уличные фонари. Мальчику стало не по себе одному в темноте. Ведь обычно он засыпал сразу. Жентиль решил отвлечься мыслями о чем-нибудь хорошем и веселом. Но ничего подходящего не приходило на ум. Еще он попытался вспомнить утреннюю мелодию, но мотив бесследно исчез из памяти, как будто ее и не было. Лучшее, что у него получилось, это бесконечно повторять про себя: «Не спи, не спи, не спи…»

«Дзы-ы-нь, дзы-ы-нь, дзы-ы-нь! Проснись, соня!» – Мишка изображал будильник прямо над ухом мальчика. Раскрыв сонные глаза, Жентиль не сразу сообразил что происходит. Он попросту уснул, пытаясь изо всех сил не уснуть. Цифры на потолке показывали ровно час ночи.

– Напомни потом придумать считалочку, чтобы не засыпать, – пошутил медведь.

– Ага, – ответил сонный ребенок и улыбнулся.

– Ну чего ты разлегся-то? Давай, вставай, сюрприз ждать не будет.

Мальчик быстро вылези из-под одеяла и суетливо начал одеваться. Через считанные мгновения он был готов, даже рюкзак успел накинуть. «Я бы все же посоветовал тебе переодеться в брюки и захватить кофту или свитер. Все-таки в лес идем», – прокомментировал медведь внешний вид Жентиля.

Друзья на цыпочках прокрались по коридору в прихожую. У входной двери Мишка спросил:

– Ты все положил по моему списку?

– Да, – шепотом сказал мальчик.

– Давай проверим.

ПиЭм развернул сложенный в несколько раз большой лист бумаги и стал зачитывать:

– Ключи?

– Есть.

– Фонарик?

– Есть.

– Факел? Ой, точно, он же не нужен, раз есть фонарик, – поправил себя ПиЭм.

Жентилю стало любопытно, что может еще быть написано в списке. Мишка это заметил, и продемонстрировал другу сторону листа, но там оказалось всего два с половиной пункта, выведенных мелкими буквами в самом уголке.

– А зачем такой большой листок? – поинтересовался мальчик.

– Чтобы было удобнее держать, и чтобы он не потерялся, – с недоумением ответил медведь, а потом сказал – И вообще, хватит задавать вопросы, «сюрпризы» не любят когда кто-то опаздывает.

– Да, конечно, побежали уже.

Герои вышли из подъезда, на них шквалом обрушилась ночная прохлада, а за ней и запахи всевозможных трав и растений. На улице не было ни души. Луна по-прежнему пряталась, ее свет бледным размытым контуром пробивался через пелену облаков. Друзья направились в сторону рощи, через дорогу. У края проезжей части Жентиль, на всякий случай, посмотрел сначала налево, потом — направо. Машин не было совсем. В обоих направлениях фонари освещали лишь пустынное шоссе, отражаясь в мокром от росы асфальте.

«Мишка смотри, Луна» – удивленный мальчик показывал пальцем на круглый светящийся диск. Странно, но только мгновения назад ночное светило было скрыто, а теперь облака по неведомой причине развеивались, образуя завихрения, будто одежда в стиральной машинке.

– Она даже не начала «стареть», как полнолуние может быть так долго. – продолжал изумленный ребенок.

– Такое иногда случается, не часто конечно.

– Но это противоречит законам природы, – продолжал Жентиль.

– Ну и пусть себе противоречит, главное, что вреда от этого никому нет, – преспокойно ответил Мишка.

Через рощу были проложены мощеные дорожки, а по всей их протяженности, через равные промежутки были установлены угловатые ультрасовременные лавочки со спинками. Такого же футуристического вида фонари освещали путь. Друзья бодро вышагивали по тротуарной плитке, и звук их шагов звонко разлетался по безлюдным тропинкам.

– Все же куда мы идем? – несмотря, на то, что оставалось еще немного, мальчику не терпелось узнать о финальной точке их маршрута.

– Еще чуть-чуть и узнаешь.

– К тебе домой?

– Не-ет! Упаси меня тотемный медведь! – ответил Мишка, изобразив возмущение.

– А тогда, куда? – не мог остановиться Жентиль.

– Ладно, буду тебе по буквам подсказывать. Но не сразу, а по кусочкам, – сдался медведь.

– Ну, и?

– Что «ну, и»? – удивился ПиЭм, а потом исправился – А-а! Тогда, «К».

– О, многообещающе? – пошутил мальчик.

Они брели по ухоженным дорожкам, продвигаясь все дальше и дальше вглубь ночной рощи. Фонари располагались по обоим краям тропки в разбежку так, что световые пятна от них лежали на мостовой друг от друга по диагонали. Наши герои зигзагом перемещались от одного яркого островка к другому, как будто скрываясь от тьмы, и непринужденно болтали. Периодически, Мишка прерывал беседу очередной подсказкой: «Л».

– А где ты живешь? – поинтересовался Жентиль, воспользовавшись паузой, когда темы для разговоров иссякли.

– В доме. А ты, что думал я по старинке, в норе обитаю, – с обидой в голосе, ответил Мишка.

– Нет, я не это имел в виду. Где твой дом находится? – скорректировал свой вопрос Жентиль.

– На земле стоит, здесь, в городе. Я вроде как смотритель, ну и живу там же, чтобы на дорогу времени не тратить.

– Понятно. А к тебе можно в гости? – Мальчик понимал, что это не очень культурно, но, как всегда, случается у детей, а иногда и у взрослых, любопытство победило.

– Конечно же, можно. Я удивляюсь, чего ты раньше не спросил? Приходи.

Ребенок хотел было спросить адрес, но медведь его прервал:

– Ой, смотри, светильник погас. Побежали.

И компания, кто быстрее, рванула вперед к ближайшему освещенному участку дорожки. Когда друзья снова перешли на шаг, ПиЭм объявил следующую букву: «А»

Парочка путешественников продолжила свой маршрут в сумраке. Жентиль и раньше здесь бывал с отцом, но только, конечно же, днем. Поэтому все казалось, немного незнакомым и чуточку, не то чтобы страшным, но настораживающим. Все эти многочисленные тени отбрасываемые ветками, на другие освещенные ветки, стрекотания и свисты, хлопанья крыльев и прочие мистические признаки. Одно дело, когда ты в машине или где-то вдалеке у костра, а другое когда прямо среди всего этого. Постепенно дорожки стали менее ровными, плитка местами растрескалась, а где-то вообще отсутствовала. Современные фонарные столбы уступили место более простым и старомодным светильникам с шарообразными плафонами. Да и траву по обочинам здесь видимо косили не часто.

– Ух, ты, так далеко мы с папой не заходили, – восхищенно сказал Жентиль, когда герои добрались до самого края рощи.

Тропинка здесь упиралась в стену из высоких кустов, и фонари тоже заканчивались.

– Д! – торжественно продекламировал медведь.

– Клад? Ура, клад! – обрадовался мальчик.

– Не совсем «клад», там еще несколько букв есть, – смущенно добавил ПиЭм.

– Что же это может быть, тогда?

– Узнаешь. Тебе не страшно? – поинтересовался Мишка.

– Не очень.

– Пошли дальше, значит.

И медведь стал пробираться через заросли кустарника. Мальчик зажег фонарик и последовал за ним. Оказалось, кто-то проделал, неприметный с первого взгляда, лаз через густые ветки, а также притоптал крапиву, поэтому идти было легко. Мощный луч бил прямо в лиловую спину медведя. «Чего-то тепло спине стало», – отметил ПиЭм и поежился. Мальчик направил фонарь ниже. «Теперь пяткам тепло, а спине опять нормально», – заявил Мишка. Жентиль стал светить себе под ноги, а потом заросли внезапно закончились. Герои оказались в сосновом лесу.

– Би!

– Что за «би»? – спросил Жентиль, все еще занятый обследованием окружающей местности с помощью яркого луча.

– Как что, следующая подсказка, – преспокойно ответил плюшевый друг.

– Сразу две буквы? – удивился ребенок, но тут до него начало доходить, что за сюрприз скрывал Мишка, – О нет! Не может быть! Что за странный сюрприз такой! Кладбище? Ночью? – в ужасе закричал Жентиль.

– Да. А что тут такого? – казалось, ПиЭм включил простака.

Мальчику казалось, что тьма вокруг сгустилась еще сильнее, ветки сдвинулись плотнее друг к другу, чтобы даже свет Луны не мог проникнуть через них, а деревья подступали все ближе. Он выронил фонарь и плотно прижался к медведю, хотя и был на того зол.

– Тебе страшно, что ли?

– Д-да, ст-т-рашн-но! – прошептал Жентиль, его трясло.

– Этого я не предусмотрел, – растягивая слова, проговорил Мишка. Он быстро собрался и попытался успокоить мальчика, – А чего ты испугался-то? Там же все свои будут.

– К-как-кие с-свои? З-зомб-би? М-мон-н-стр-ры? Уп-п-пыри? – мальчик с ужасом перебирал всех возможных обитателей кладбища, что приходили на ум.

– Да нет там, всех этих монстров и зомбей. А вообще кладбище ночью – самое безопасное место, Да и потом, ты же со мной. Я тебя точно в обиду не дам, – пытался найти нужный довод медведь.

Последняя фраза немного успокоила мальчика:

– Т-точно не д-дашь в об-биду? – спросил он с надеждой в голосе.

– Точно! Р-р-р! – грозно зарычал ПиЭм, приняв стойку каратиста.

Это очень рассмешило Жентиля. А еще ему вспомнился сон про бабушку и мальчика на мостках, и что тот боролся со своим страхом. Потом в голову пришло, как папа помогал ему перестать бояться железной лестницы в подвал. Постепенно тревожное чувство начало покидать ребенка. Для пущей уверенности в себе Жентиль достал из рюкзака деревянный меч. А Мишка поднял фонарь и взял друга за руку. «Ты бы убрал свою саблю, а то наткнешься чего доброго. На, лучше освещай себе дорогу», – посоветовал плюшевый медведь другу.

Дальше они пошли по узенькой тропинке, вилявшей между стволами высоченных сосен. Мишка шел чуть спереди, и вел за собой мальчика, который то и дело оборачивался, увидев якобы промелькнувшую за деревьями тень. «Не бойся, – успокаивал его медведь: Если кто-то здесь и есть, то он обязательно себя выдаст, ведь в лесу вся земля завалена сухими веточками и шишками». В конечном итоге Жентиль решил смотреть только себе под ноги и освещать лишь тот участок земли, по которому ступает.

«О, совсем немного осталось!» – торжественно объявил Мишка, остановившись перед зарослями волчьей ягоды. «Совсем немного?» – от ужаса у мальчика сжалось сердце, но он, все же, решил быть стойким и не поддался панике. Ведь ничего действительно страшного пока не произошло.

Тропинка впереди проходила под живой аркой, совершенно непостижимым образом, сформированной ветками ядовитого растения. За волчьей ягодой, кем-то, был высажен коридор из шиповника. Причем, кусты с розовыми и белыми цветами чередовались, наполняя лесной воздух невероятным ароматом. Тропинка стала шире и под ногами начали попадаться отдельные плитки мостовой, покрытые мхом. Еще с пару десятков шагов и друзья уперлись в закрытые на амбарный замок деревянные ворота. В свете Луны, за обрешеткой из ветхих досок, между стволов деревьев, торчали памятники.

– Вот мы и добрались. Доставай ключи, – радостно скомандовал ПиЭм.

Жентиля опять начало колотить, но, несмотря на это, он, все же, полез в карман рюкзачка и достал связку.

– Н-на вот, д-держи.

Трясущимися руками мальчик протянул их медведю.

– Нет, дружочек, ты должен открыть ворота сам, – пояснил Мишка.

 – Н-но я д-даже не з-знаю к-каким к-ключом? – мальчик пытался говорить как можно ровнее, но от этого получалось еще хуже.

– Все просто, тем, что с круглой головкой, – экспертно, не обращая внимания на состояние мальчика, заявил ПиЭм, а потом добавил: Давай сюда фонарь, я посвечу.

Когда у тебя трясутся руки, поиск из шести ключей нужного – то еще занятие. Ценой неимоверных усилий, перебрав в свете фонаря непослушными пальчиками всю связку, мальчик таки отыскал нужный. «Этот?» – спросил мальчик у плюшевого друга, продемонстрировав увесистый медный ключ с головкой в виде диска с маленькой дырочкой посередине. На удивление, от мандража и след простыл. Видимо мысли ребенка переключились от представления ужасных обитателей кладбища на поиск нужного предмета.

«Чего же ты ждешь? Открывай скорее», – сказал Мишка, осветив ярким лучом черный висячий замок и ржавую цепь, которая сковывала ветхие ворота. Жентиль нерешительно поднес ключ к скважине. Внезапно, тот почернел, в дырочке на диске образовалось перекрестие, а рисунок на бородке начал меняться. От неожиданности мальчик выронил связку, и она упала, звонко брякнув о плитку мощеной дорожки.

– Ты это видел? Он почернел и совсем поменялся, – спросил изумленный мальчик у друга.

– Обычное дело для такого ключа, – Мишка даже не удивился.

– Какого, такого?

– Двойного. Он сначала солнечный, такой радостный, а потом становится земляным, типа как трагичным. Все зависит того, что им открывать, – спокойно пояснил ПиЭм.

– Понятно, что совсем непонятно, – отшутился мальчик и принялся шарить руками в темноте по плиткам мостовой.

Мишка перевел луч фонарика на дорожку у ворот, на выщербленном от времени и поросшем мхом камне лежал ключ, снова ставший медным. «Опять чудеса», – иронично заявил Жентиль, подняв загадочную вещицу.

Старый замок открылся на удивление легко, издав после поворота ключа множество последовательных щелчков, как будто внутри сработало сложнейший маленьких защелок. А потом просто растворился в воздухе. Цепь же, освободившись от плена, сначала просто повисла, а спустя мгновение лязгнула всеми секциями, упала на землю и уползла на территорию кладбища. Ворота скрипнули, а потом сами собой медленно раскрылись, будто какое-то совершенно бесшумное устройство привело их в действие. Сегодня ночью чудеса становились обыденным явлением. Однако Жентиль стоял, открыв рот. Все его мысли занимали загадочные и необъяснимые явления случившееся за последние несколько минут.

Друзья ступили на территорию старого кладбища. Мишка шел, размахивая руками и глазея по сторонам, как на променаде. Мальчик же перемещался мелкими шажками и старался смотреть только себе под ноги, освещая лишь укрытую камнем дорожку перед собой. Порой ему казалось, что кто-то или что-то пробегает между оградок, задевая ветки кустов и шурша по траве. По мере продвижения героев вглубь тут и там среди могил загорались разноцветные лампочки, делая обстановку не столь мрачной. В свете иллюминации стало понятно насколько кладбище древнее. Надгробия здесь в основном имели форму обелисков и были выполнены из жестяного листа, когда-то давно выкрашенного, либо голубой, либо серебряной краской. Иногда даже попадались стелы, изготовленные из дерева, но они совершенно обветшали. Из некоторых могил вообще проросли кусты или деревья, раскурочив потрепанные временем памятники. С выцветших овальных виньеток смотрели обитатели кладбища, напоминая о том, что когда-то тоже были живыми. Всего этого Жентиль не замечал, ему просто хотелось, чтобы странный сюрприз поскорее закончился, и он вернулся домой.

Мальчику казалось, что они идут уже целую вечность. И тут Мишка прокричал: «О, вот и она», – и ускорил шаг. Чтобы не отставать, Жентиль припустил за ним, что-то бубня себе под нос. Невольно ребенок посмотрел, куда они направляются. Впереди, на фоне темных очертаний могил и деревьев, будто ночник в виде школьника в спальне, светился силуэт, Медведь еще больше ускорился. «Подожди, куда ты?» – прокричал Жентиль. Но ПиЭм как будто не слышал, он как заколдованный стремительным шагом двигался к ярой фигуре, пока не оказался в нескольких шагах от нее. Жентиль, немного запыхавшись, догнал друга и спрятался за его спиной.

– Приветики! – Мишка поздоровался с неизвестным собеседником, как будто знал его целую вечность.

– Здравствуй, Плюшевый Мишутка, – ответил немного дребезжащий, но приятный женский голос.

– Я привел его.

– Вижу. Спасибо тебе за это, милый мой.

– Только он прячется. Наверное, все еще боится, – сказал медведь, а потом, посмотрев через спину, обратился к Жентилю: – Ну чего ты? Давай, поздоровайся. Здесь ни кто не кусается.

Мальчик помедлил пару мгновений и выглянул из-за своего мехового укрытия. Впереди, на складном садовом стуле, закинув ногу на ногу, сидела старушка. Бабушка отличалась от основного большинства престарелых дам, которых приходилось видеть мальчику. Во-первых, она не носила на голове платка и у нее была короткая модная стрижка с челкой набок. А во-вторых, старушка восседала на алюминиевом стульчике так, будто это был золотой трон, а она царица. Жентиль не знал, как себя чувствовать. То ли бояться призрака, то ли… …не бояться? Ведь серые глаза на круглом с маленьким утиным носиком лице старушки излучали невероятную доброту, так ему казалось.

– Здравствуй, Жентиль! – приветствовала старушка мальчика.

– З-здравствуйте! – коротко ответил Жентиль, все еще выглядывая из-за Мишки.

– Меня зовут Ниневия.

Бабуля подалась всем телом влево, чтобы разглядеть мальчика, робко выглядывавшего, в пространстве между туловищем и лапой, стоявшего подбоченившись, медведя.

– Оч-чень приятно.

– Ну и как твои дела, много уже солдатиков нашел?

– Четверых. А откуда вы..? – мальчик сообразил, что, должно быть, про солдатиков призраку рассказал ПиЭм. 

– Не так уж и мало. Я думаю, их надежно запрятали.

– В основном, конечно, мы их откапывали. Одного даже впустую.

Отвечая на вопрос старушки, Жентиль не заметил, как начал покидать свое «убежище», забыв про смущение и страх. Он сделал шаг в правую сторону, показавшись всем телом, но все еще смотрел через согнутую в локте лапу плюшевого животного. Старушка опять села ровно в своем кресле и удивленно спросила:

– Впустую?

– Ну, мы думали, что он закопан, а оказалось, что его спрятали в камне.

– Ничего себе! Хотя ты знаешь, это на него похоже.

– На кого? – спросил Жентиль, сделав шаг вперед.

– На одного мальчика. Того, кто раньше распоряжался солдатиками.

– Мальчика? А почему он их спрятал? Они что стали ему не нужны? – любопытный Жентиль начал заваливать старушку вопросами. Теперь он и думать забыл о том, что разговаривает с духом, да еще и на кладбище.

– Да, ведь в основном в солдатиков играют мальчики. А спрятал он их для того, чтобы они не достались другим. Я думаю, он был вынужден отказаться от своих игрушек, ведь ему пришлось уехать очень далеко, а они были нужны здесь, – бабуля последовательно ответила на все вопросы мальчика.

– А скажи мне, милый Жентилечка, – теперь пришла очередь Ниневии задавать вопросы, –  зачем тебе нужен меч?

– Нужен на всякий случай, все-таки ночь, – как будто, не понимая очевидности причины, ответил мальчик.

Бабуля улыбнулась:

– Не стоит бояться темноты, ведь на свету порой можно встретить гораздо больше монстров. Но и их бояться, тоже не стоит.

– Бабуля Нине, расскажите Жентилю, что хотели? Ведь ему надо еще успеть, до рассвета вернуться домой, – Мишка неловко вмешался в диалог.

– Ах, ну да. Прости меня, мой мохнатый помощник. Просто я так давно не говорила с живыми людьми.

– А откуда вы меня знаете? – теперь, окончательно осмелевший Жентиль, хотел знать все.

– Видишь ли, мой милый, когда-то давно я была бабушкой, теперь, наверное, меня можно называть и прабабушкой… – начала было старушка.

– Или бро-бабушкой, – неуместно пошутив, ПиЭм прервал ее монолог и засмеялся над собственной остротой.

Бабушка замолчала и словно строгая учительница, бросила взгляд на медведя. Тот осекся, откашлялся и встал по стойке смирно. Из разных концов кладбища послышался детский смех. Мальчик посмотрел по сторонам. Оказалось, пока он разговаривал со старушкой, со всей округи собрались призраки. В основном, конечно, это были пожилые или взрослые, но иногда попадались и дети. Они улыбались и махали мальчику. Жентиль им неловко отвечал. Духи стояли между памятников и оград, обвешанных разноцветными лампочками, и тоже светились, иногда мерцая. Казалось, будто наши герои попали в старое цветное кино про какой-то праздник.

«Теперь можно» – сказал Мишка, три раза хлопнул в ладоши и замер в ожидании чего-то. Духи тоже затихли и перестали шевелиться. Над кладбищем повисла тишина, даже ночных птиц не было слышно. Однако ничего не происходило. Обитатели кладбища начали перешептываться и смотреть по сторонам. «Наверное, техническая неисправность, – извиняющимся тоном сказал медведь бабушке, а потом недовольно, высматривая кого-то среди призраков, крикнул: Эй, технический специалист, видишь, ничего не работает? Надо все срочно исправить!» В толпе за спиной старушки началось движение. Один из духов начал суетиться в поисках проблемы. Лысоваты невысокий мужчина быстрыми перебежками перемещался от могилы к деревцу, от деревца к оградке, и высматривал неисправность. Жентиль вопросительно посмотрел на Мишку. «Он типа как Зевс, большой специалист по электричеству и лампочкам» – разъяснил тот.

«Ну да ладно, чего уж шапериться теперь, продолжим и без светопредставления», – вернула внимание собравшихся бабушка. Однако Жентиль увлеченно наблюдал за работой призрака-технаря. Который все еще продолжал поиск разрыва в цепи. «Он – это уникальный случай среди призраков. Тех, кто может уходить со своего кладбища, да еще и научился взаимодействовать с предметами, единицы. К тому же, он большой любитель изобретать что-нибудь техническое», – сказала старушка, обращаясь к мальчику. Жентиль виновато улыбнулся. Бабушка продолжила: «Все, кто сегодня собрался здесь, уже давно не принадлежат материальному миру. Ну, или почти все», – старушка посмотрела через плечо. Слева от нее стоял бледный высокий юноша с черными курчавыми волосами, в темноте светились лишь его зрачки. Жентиль даже не мог припомнить, был ли тот здесь еще несколько минут назад.

– Однако, – продолжила бабушка Ниневия: – в той или иной степени мы оказываем на этот мир влияние. Наша главная цель – охранять живых. Но, как ты сам понимаешь, наши возможности слегка ограничены. Поэтому хранителем солдатиков обязательно должен быть кто-то живой, а лучше ребенок бескорыстный и добрый. А тебя мы знаем с самого рождения. Ты, конечно, этого не помнишь, но в младенчестве по ночам тебя охранял, кто-то из наших помощников.

– Почему именно я? – недоумевал мальчик.

– А как у тебя живется солдатикам? – спросила старушка, улыбнувшись своими добрыми, пепельного цвета, глазами.

– Я думаю, что неплохо. Мы с папой их помыли и покрасили. А еще у них теперь есть секретный штаб, – отчитался Жентиль.

– Секретный штаб? Значит они точно в хороших руках. Помнится, что я, будучи еще на этом свете, лично помогала другому хранителю раскрашивать фигурки. Ведь он так хотел, чтобы они были как настоящие.

– А для чего они эти солдатики? Почему мой компас показывает на них? И зачем им хранитель?

– Солдатиками можно поиграть, – пошутила Ниневия, и лукаво улыбнулась, а потом серьезно продолжила, – Эти маленькие фигурки – командиры армии. Если придет время, они будут защищать тебя и других людей от обитателей пустого мира. Компас указывает на них от того, что создан специально для  этого. А хранитель должен прятать и охранять командиров, пока они беззащитны.

– Но, когда же они станут живыми? – не успокаивался мальчик. Он уже не обращал внимания на то, что все происходящее полностью противоречило здравому смыслу и науке.

– Я надеялась, что это случится не скоро. Но обитатели пустошей рано или поздно возвращаются. И когда это случится вновь, ты будешь знать, что делать. Но сейчас это не настолько важно. Всему свое время.

– А… – мальчик, было, открыл рот, но старушка приподняла правую руку, прервав его.

– Ведь у меня есть для тебя подарок.

– Подарок? – удивился Жентиль. Что может подарить призрак живому человеку?

– Да. Это зонт.

– Зонт? Но у меня уже есть один.

– Это очень хорошо, что есть. Но могу поспорить, что у тебя не такой.  Этот необычный, в трудную минуту он защитит от любых летящих колюще-режущих предметов, – объяснила бабушка, –  Он висит в моем старом доме на вешалке в прихожей между плащом болотного цвета и синей курткой.

– В доме? – мальчик, окончательно запутался, как у призрака может быть дом. А еще, зачем ему может понадобиться подобная вещица? Ведь до недавнего времени в него еще ни кто не кидался острыми предметами.

– Да. Твой друг присматривает за ним, он покажет дорогу.

– Теперь понятно. Спасибо за подарок, – зонт у Жентиля, конечно, уже был, но родители учили его, что надо радоваться любому подарку. Да и потом, не каждому достается дар от духа.

– А теперь, давай-ка пройдемся, познакомлю тебя с местными, если так можно выразиться, жителями и не только. Среди них найдутся весьма примечательные личности. А возможно, некоторые станут твоими друзьями, – закончив, Ниневия медленно встала с кресла.

И они с Жентилем направились к группке пожилых призраков, которые значительно оживились, заметив шедших в их сторону.

– Приветствуем! – очень высокий одетый в фиолетовый с блестками фрак мужчина, поздоровался от имени остальных.

– И вам привет, уважаемые товарищи, – с улыбкой ответила старушка и пояснила Жентилю, – это совет кладбища. Конечно, они предпочитают, чтобы их называли городским советом.

–  Мы невероятно рады познакомиться лично с этим выдающимся молодым человеком, – продолжил свою помпезную речь мужчина в фиолетовом, – Позвольте представить себя и собравшихся. Меня зовут Агапон Фиоклистович – заслуженный деятель культуры, лауреат множества, в том числе и международных премий, а так же бессменный директор местного Большого театра драмы. Но это конечно уже в прошлом, – на одном дыхании выпалил пожилой мужчина. На последней фразе голос говорившего немного задрожал.

 – А эту прелестную даму зовут Ларина Виньевна, – он указал на очень старую женщину с длинными кудрявыми неестественно коричневыми волосами, – заслуженный работник года, сорок лет подряд; организатор ежегодного общегородского читального марафона, на протяжении тридцати лет; председатель жюри поэтических вечеров, аж в течение пятидесяти лет,  а также глава местной Большой библиотеки, тоже, как вы понимаете, бывшая.

Старая дама в деловом костюме с юбкой, почтительно кивнула головой и протянула руку мальчику. «Так же среди нас присутствует…» – продолжил официозным тоном директор театра. Однако, дальше Жентиль уже особо не слушал, он с любопытством разглядывал совет обитателей кладбища. Высокий широкоплечий усач в косоворотке оказался начальником железнодорожного депо. Коренастый округлого телосложения дедушка был бывшим мэром города, лет семьдесят назад. А дама с длиннющей седой косой и в цветастом платье в пол оказалось, когда-то работала кондуктором в троллейбусе. На описание ее регалий и заслуг директор театра потратил меньше всего времени. Когда Агапон Фиоклистович рассказывал как им невероятно приятно и какая им выпала великая честь, мальчик уже следил за тем, как дети-призраки играют в салочки среди оград. Ребята иногда бросали любопытный взгляд на мальчика, но потом убегали, увлеченные своей игрой. Еще он попытался прочитать имя на окислившейся табличке одного из надгробий, но в этот момент к их группе подошел высокий бледный юноша и поздоровался:

– Здравствуй, Жентиль!

– Здра… – хотел было ответить мальчик, но его перебила директор библиотеки:

– Жентиль, Жентиль ты только посмотри, кто это. Это Ави – он наш спаситель. Без него бы мы здесь все умерли со скуки, – затараторила дама.

Директор театра откашлявшись, прервал экспрессивный монолог Ларины Виньевны:

– Позвольте представить вам – Авигор. Он не совсем местный житель, скорее живет в пригороде, да и вообще у него нет души. Тем не менее этот молодой человек оказывает неоценимую услугу нашей коммуне, снабжая библиотечной литературой и свежей периодикой. Еще помогает немного благоустраивать местный быт.

– Мне это не в тягость, ведь свободного времени у меня много.

– Это точно, ведь он не спит по ночам, – низким грудным голосом сказала кондукторша и залилась раскатистым смехом, тыча локтем в бок бывшего мэра. Тот натянуто улыбнулся ей в ответ.

– Если точнее, совсем не сплю, – застенчиво добавил юноша.

– Он такой молодец, этот Ави. Если бы не он, мы бы ни за что не узнали как вести садовое хозяйство, ведь этот раздел в библиотеке даже я, при жизни, обходила стороной, – снова начала нахваливать молодого человека Ларина Виньевна.

– Опять вы, дорогуша, про свое садоводство, – закатив глаза к верху, проговорил Агапон Фиоклистович.

– Но это же, настолько интересно и захватывающе. А вы все продолжаете вставлять палки в колеса нашему проекту, – возмутилась библиотекарша.

– Вы представляете, молодой человек, она хочет превратить участки с двадцать пятого по сорок пятый в яблоневый сад, а еще установить теплицы у главного входа, – пожаловался Жентилю мужчина в фиолетовом фраке с блестками.

– Там больше света. А еще не только я, но и другие жители, – возмутилась Ларина Виньевна.

– Не надо говорить за всех, – подливал масла в огонь бывший директор театра. – Как минимум трети обитателей, названных вами секторов, ваши огороды и даром не нужны, и читать бы они предпочли беллетристику. А еще одна треть вообще хотела, чтобы их оставили в покое и дали преспокойно отдохнуть от земных дел.

– Да с чего вы все это взяли? – не успокаивалась дама в костюме с юбкой.

– Они сами сказали!

– Ничего подобного мне не говорили.

– А вам попробуй, скажи что-нибудь поперек, – съязвил Агапон Фиоклистович, чем еще сильнее раззадорил Ларину Виньевну.

И тут свое слово, мощным увесистым басом, вставил бывший начальник депо:

– Все ваши сады и грядки, а также бульварные романчики ничто по сравнению с огромным миром вокруг. Путешествия и изучение других стран, вот, что действительно нужно всем нам сейчас.

То, что происходило дальше, даже нельзя было назвать словарной перепалкой и уж тем более дебатами. С некогда интеллигентных представителей мертвого народа слетел налет учтивости и благородства, казалось, что в базарный день несколько торговцев не поделили хлебное место. Бывший мэр, вероятно, не понаслышке знавший о политических баталиях, отступил на пару шагов, а потом, будто бы увидев кого-то знакомого среди собравшихся, удалился вовсе. Кондукторша, наблюдая за перепалкой членов кладбищенского совета, безудержно гоготала своим невероятным голосом. «Касатики мои, пойдемте-ка прогуляемся, – предложила бабушка Ниневия, – Не обращайте внимания на эту перепалку, через пару минут они поймут, что их спор не стоит и выеденного яйца. Ведь, по сути, им делить уже нечего. Да и планы и мечты здесь, в основном, не идут дальше разговоров». Старушка, увлекая за собой Жентиля и Авигора, направилась к группе молодых людей, стоявших поодаль у ветхого павильона, сооруженного над несколькими надгробиями.

– Ой, подождите, подождите! Куда же вы? – догнала их кондукторша, – Я ведь еще не рассказала веселую историю из тех далеких времен, когда еще была жива и продавала билеты пассажирам тринадцатого троллейбуса.

– Тринадцать! Тринадцать, дурья моя башка! – вспомнила Ниневия, и, не обращая никакого внимания на даму с косой, обратилась к мальчику, – Совсем забыла, мой сладкий. Солдатиков должно быть тринадцать.

Потом старушка обратилась к билетерше:

– Милая душечка, обязательно расскажешь. Но, я боюсь, на мальчика и так слишком много чего навалилось. Давай в другой раз.

– Ладно. В другой раз, так в другой раз, – обиженно ответила дама с косой, но тут же переменилась в лице и радостным голосом сообщила, – пойду тогда дальше смотреть как бранятся Агапон Фиоклистович с Лариной Виньевной.

Женщина-кондуктор вернулась к шумно дискутирующим членам совета.

– Про солдатиков понял, – ответил Жентиль. И тут же задал вопрос, мучавший его с самого момента знакомства с важными персонами с кладбища, – А как же духи читают, если они не могут перелистывать страницы?

Когда они проходили мимо куста сирени, бабушка провела рукой по ветке, листки заколыхались, будто по ним пробежал легкий ветерок:

– Примерно вот так, – сказала Ниневия, как обычно, добродушно улыбнувшись.

– Вау, прямо как полтергейст, – удивился мальчик.

– Ну, это максимум на что мы способны. В любом случае, лучше читать, чем придаваться мыслям о безвозвратно ушедшем прошлом. Хотя некоторые из нас не желают принять неизбежное и тем самым отравляют жизнь своим бывшим домочадцам. Отсюда и всякие полтергейсты и барабашки.

– Могу представить. Я такое только в кино видел, и то было страшно.

Они почти добрались до компании из нескольких молодо выглядящих призраков, когда бледный юноша обратился к Жентилю:

– Я бы хотел тебе кое-что дать.

Голос Авгора был ровным, лишенным каких-либо резких перепадов в интонации, как будто журчала вода, а еще казалось, что он шепчет, хотя каждое слово было отчетливо слышно.

– Еще подарок? – поспешил спросить мальчик.

– Не совсем. Да и вообще, принимать подарки от таких, как я – не очень хорошая примета. Так что просто возьми эту вещицу на неопределенное время, – Авигор сделал изящный жест рукой, будто заправский фокусник, и протянул Жентилю малюсенькую скляночку из коричневого стекла. А потом добавил, –  Но может статься, что в трудную минуту она обернется для тебя величайшим даром.

Мальчик взял пузырек. Он был заткнут такой же стеклянной пробочкой. Ребенок поднял вещицу вверх и посмотрел через затемненное стекло на Луну. Внутри ничего не было.

– Когда окажешься в безвыходной ситуации, просто открой его, я тут же примчусь на помощь, – пояснил Ави, ؘ– А пока прошу меня извинить, нужно возвращаться на дежурство.

– До встречи, касатик, – попрощалась бабушка.

– До сви…, – не успел мальчик договорить, как от юноши и след простыл, только где-то сбоку за деревьями послышалось хлопанье крыльев.

Жентиль удивленно посмотрел на старушку с серыми глазами. Та пожала плечами и сказала:

– Сама до сих пор не могу привыкнуть к его импульсивности. Ну да ладно, пойдем, представлю тебя ребятам.

– Пойдемте, – согласился Жентиль и приготовился к новым чудесам.

Мерцавшие в темноте молодые люди о чем-то весело болтали, когда мальчик с бабушкой подошли к ним.

– Привет! – с улыбкой приветствовала Жентиля высокая девушка в желтом старомодном длинном сарафане, украшенном узором из турецких огурцов. На шее у нее были янтарные ожерелье из крупных сложной формы бусинок.

– Жентиль, это одна из моих дочерей, Люсьинда! – представила молодую женщину Ниневия, – А это ее друзья-ровесники.

– Привет, очень приятно! Жентиль. – представился мальчик, с любопытством разглядывая компанию. Ему не показалось, что все здесь одного возраста. Тут были, и подростки, и ребята, переступившие порог совершеннолетия.

– Можешь звать меня Люсьин – сказала девушка со смеющимися серыми глазами.

– А вот у меня нет короткого имени, – улыбнувшись, пошутил мальчик.

– Как по мне имя Жентиль, не такое длинное, всего лишь на одну букву длиннее Люсьин.

– Дорогушенька, позаботься пока о малыше, а я пойду дам Мишке кое-какие ценные указания относительно дома и прочих дальнейших действий, – сказала бабушка дочери.

– Конечно, конечно, не беспокойся. Я думаю, мы легко с ним поладим. Как раз с ребятами обсуждали новейшие гаджеты и их возможности, – ответила Люсьин.

Со словами: «Где же он может быть?» – бабушка удалилась, высматривая среди светящихся фигур медведя с цветной шерстью.

– Вообще-то я современной техникой не сильно интересуюсь, – заявил Жентиль, оставшись один с молодыми призраками.

– А что же тебе нравится тогда? – поинтересовалась девушка, одарив мальчика доброй улыбкой, точь-в-точь как Ниневия.

– Читать книжки и комиксы, а так же рисовать, – ответил мальчик, приготовившись, как обычно, выслушивать дежурные фразы как это необычно для современных детей.

– Я тоже очень люблю читать.

Однако интерес других ребят к мальчику, когда они узнали о его несовременных увлечениях, немного поубавился и те продолжили обсуждение технических новшеств. О том, будут ли современные сенсорные экраны так же хорошо реагировать на магнитные импульсы испускаемые призраками. Некоторые сомневались, что в ближайшее время им удастся заполучить новейший образец, ведь он будет стоить немыслимых денег, и что если Ави будет тратить на их «хотелки» деньги, заработанные в больнице, то непременно разорится.

Заметив, что Жентиль заскучал и уже начинает позевывать, стараясь не открывать рта, Люсьинда предложила:

– Пойдем, побродим вокруг. Несмотря на мрачность этого места, никогда не надоедает бродить между оград и склепов, здесь каждый раз можно услышать новый интересный рассказ, иногда грустный, а иногда веселый. Невероятное количество человеческих судеб и историй нашли здесь прибежище.

– Пойдем, – принял приглашение мальчик.

Когда они отошли от компании призраков-технофагов, Люсьин сказала Жентилю:

– Не обижайся на них. Хотя они и немного зациклены на технике, по сути, отличные друзья. Таким приходится не очень легко, даже по сравнению с большинством обитателей кладбища, ведь этим ребятам даже не посчастливилось жить в том возрасте, на который они выглядят.

Жентиль не уловил смысл, сказанного девушкой, но предпочел промолчать. Они неспешно прогуливались по пустынным дорожкам, на пути им никого не повстречалось. Все призраки участвовали в собрании в центре кладбища. Здесь было тихо, только иногда слышалось пение птиц, и изредка доносился смех.

– Как тебе Ави? Не правда ли он необычный? – начала разговор Люсьин.

– Не то слово. Я, правда, не очень понимаю, кто он, совершенно ясно, что он не призрак, – поинтересовался Жентиль.

– Он более чем материален, ведь живет уже целую вечность. Таких, как он обычно не жалуют в легендах и поверьях. Но и среди себе подобных он белая ворона. А еще Ави очень милый и смешной, – девушка явно не ровно дышала к странному юноше.

– Он что, вам… – было, предположил мальчик.

– Тс-с. Мы так вообще не говорим. Я же тебе сказала, он отличается от остальных представителей своего вида, – прервала догадку мальчика девушка призрак, – Давным-давно он зарекся пить человеческую кровь. Почему я не знаю, наверное, потому, что у него доброе сердце.

– Как же он тогда питается?

– Он мне рассказывал про различные вещества и как их смешивает, чтобы приготовить для себя питательный коктейль. Но я все прослушала, ведь у него такие глаза, – последнюю фразу Люсьин произнесла так мечтательно, будто Авигор известный актер, а она его поклонница, – Но мальчишки его постоянно сравнивают с роботом, это так бесит.

– Должно быть, он очень умный, – предположил Жентиль, рискуя получить в ответ потоки хвалебных фраз и восхищенных вздохов.

– Несомненно, умный. Ты ведь знал, что он совсем не спит? Поэтому и может днем работать в лаборатории, а по ночам в больнице.

– Это хорошо, что мы живем в современности, и технологии могут спасать жизни, пусть даже таким странным способом. Как же он жил раньше? – поинтересовался Жентиль.

– И не говори. Мне рассказывали, что в давние времена он перебивался кровью мелких грызунов и птиц. Был истощен и еле ноги волочил. Бедняжка, – грустным тоном рассказывала девушка, – Представляешь какой он сильный. Страдал сам, чтобы не приносить страдания другим. Не иначе как герой.

– Точно, герой.

Дальше они шли, молча думая, о странном юноше, каждый по-своему. Жентиль размышлял о жизни Авигора. Каково это жить вечно, как сверхчеловек из фильма или из комикса? Только вот вымышленные персонажи живут себе преспокойно, а юноша, чтобы оставаться на светлой стороне, вынужден мучиться. Люсьинда, наверное, переживала о невозможности, быть рядом с возлюбленным. А может быть искала способ преодоления преграды между материальным и призрачным. Размышления мальчика прервались, когда они проходили мимо группы из семи надгробий за кованой оградой, укрытых металлическим навесом. Рядом росли семь берез разной высоты. Их неоново-белые стволы сияли на фоне сумрака, словно призраки представителей нескольких поколений одной семьи. Самое старшее дерево, было настолько высоким и мощным, что сук, сорванный когда-то порывом сильного ветра, повредил крышу конструкции. Даже память о памяти не может устоять перед течением жизни. «Интересно было бы узнать их историю», – сказал себе мальчик. Однако «хозяева» мемориального комплекса, тоже отсутствовали.

Потом Люсьин завела разговор о книгах, тех, что больше всего ей нравились. Она любила читать о морских приключениях, поиске пиратских сокровищ, о смелых героях, бросивших вызов свирепой стихии и грозным пиратам. Когда она рассказывала о странствиях персонажей, казалось, будто сама побывала во всех передрягах, настолько яркими и эмоциональными были ее впечатления. И хотя мальчик тоже прочитал все эти новеллы и романы, слушая девушку, ему захотелось еще раз окунуться в их сюжет. Ребенок и дух присели на малюсенькую лавочку около такого же малюсенького надгробия. В белой фарфоровой вазе рядом стоял свежий букет из белых лилий вперемешку с ирисами. Девушка вела повествование о какой-то, еще неизвестной Жентилю, книжке про кладбище и малыша, которого вырастили призраки. Мальчик слушал рассказ и смотрел на восхищенное лицо девушки, которая не могла жить, но могла чувствовать жизнь лучше, чем кто-либо из живых. Внезапно слева в траве что-то зашуршало. «Наверное, лягушка» – предположил Жентиль, и инстинктивно бросил взгляд в сторону. В зарослях, да еще и в темноте, он ничего не увидел, но обратил внимание на имя на маленьком жестяном надгробии. «Люсьинда», – было выгравировано на тщательно отполированной табличке из нержавейки, а еще он прочитал даты. Было тяжело разобрать день и месяц, но жизнь маленькой девочки уложилась всего в один год. У мальчика сжалось сердце, и перехватило дыхание. Он  посмотрел на девушку, по-прежнему ведущую вдохновенный рассказ. Жентиль уже давно и думать забыл, что беседует с призраком. Теперь содержание книги казалось ему малоинтересным. Однако мальчик все не решался прервать монолог Люсьин и спросить: «Не совпадение ли это?» А еще в душе таилась надежда, ведь призраку перед ним было как минимум лет восемнадцать.

Жентиль так бы и сидел в спутанных чувствах, колеблясь между любопытством и страхом узнать правду. Да и вообще, тактично ли спрашивать человека о дате его смерти. Но замешательство мальчика прервала бабушка Ниневия, незаметно подошедшая вместе с Мишкой:

– Я смотрю, вы ребятки, нашли общий язык.

 – О чем, откровенничаете? –  в свойственной ему, простецкой манере, спросил медведь.

– Я о книжках интересных рассказываю Жентилю, – преспокойно ответила Люсьин.

– Да, о книжках, – все еще пребывая в себе, монотонно проговорил мальчик.

– Это очень хорошо, касатики мои, но пора нам уже закругляться. Малышу надо идти спать, а то завтра совсем вялый будет, а у него еще много дел, – сказала бабушка.

– Дел? Каких дел? – поинтересовался Жентиль.

– Ты же не забыл, что тебе надо забрать подарок? Он в моем старом доме, а значит, завтра вы с Мишкой поедете в город. – напомнила Ниневия.

– Ах, ну да. Просто здесь столько всего странного произошло, что я совсем забыл, – ответил мальчик.

 – А по сему, даю вам наказ быть очень осторожными и не рисковать понапрасну, – назидательно сказал старушка, и потом, посмотрев строгим взглядом на Мишку, добавила – А некоторым, быть чуточку посерьезней, ведь он отвечает за безопасность ребенка.

Мишка вытянулся, будто в карауле и громко выдал:

– Да, бабуля!

– Ну а теперь давайте прощаться, дорогие гости, нечего котов за хвосты тянуть, – теперь уже голосом полным нежности, сказала Ниневия.

– До свиданья, Жентиль! Не забывай про нас. И тебе тоже, Мишка, всего хорошего! – попрощалась Люсьин.

– До свидания, Люсьин! Мы еще обязательно пообщаемся про книги, а еще я тебе принесу комиксы почитать, – сказал мальчик.

К месту расставания постепенно подтянулись другие обитатели кладбища.

– Покедова, мертвые друзья и подруги! – крикнул медведь, так, что даже ночные птицы перестали насвистывать свои серенады.

А потом он поднял лапы вверх, скрепив ладоши над головой, в приветственном жесте. Все помахали в ответ. И потом, уже нормальным голосом попрощался со старушкой:

– И вам, бабуля, пока и не киснуть духом.

Ниневия улыбнулась и ответила:

– Ступай, милок, и строго следуй моим наставлениям.

– Спасибо за гостеприимство и до свидания! – крикнул Жентиль, повторив Мишкин жест. Он не знал, что он значит, но мальчику показалось, что выглядело круто. Кладбищенское сообщество ответило.

– До свидания и вам, бабушка Ниневия! – попрощался, также, ребенок со старушкой.

Та одарила его своим ласковым взглядом и улыбкой:

– И тебе, внучок, до свидания! Будь смелым и держись друзей. Надеюсь, когда-нибудь увидимся в другом месте. Но помни, что здесь, тебе всегда помогут. А теперь ступай спать, милый.

Казалось бы, все уже попрощались, но никто не решался первым развернуться и уйти, и от этого стояли молча, глядя друг на друга.

– Ну, мы уже пойдем, наверное? – неловко проговорил медведь.

– Ступайте, ступайте, мои дорогие, – ответила бабушка.

Друзья отступили на пару шагов, но, все же, не решались уйти, как будто боялись разорвать неведомые нити, всего за пару часов связавшие их, с совершенно не мрачными обитателями этого трагичного места.

– Идите уже! – повысила голос Ниневия.

– А уже, можно? Ну, мы тогда пойдем, конечно, – неуверенно пробубнил ПиЭм.

Люсьин улыбалась, наблюдая за странной сценкой.

– Все, кыш отсюда! – прикрикнула старушка и звонко хлопнула в ладоши.

Мишка засуетился, схватил мальчика за руку и они быстрым шагом двинулись к задним воротам. Жентиль на ходу пару раз оборачивался, бросить последний взгляд на сообщество призраков. Фигуры и лампочки светились я в темноте в окружении ветхих надгробий, деревьев и кустарников.

Друзья заперли ворота ключом. И двинулись по направлению к дому. Ночной лес снаружи кладбища опять начал казаться мрачным, полным странных звуков и шорохов. Повсюду мелькали зловещие тени. Мальчик крепко сжал лапу друга. И тут, совершенно неожиданно, со стороны кладбища, ударила волна света, такого яркого, что казалось, будто мгновенно наступил рассвет. Друзья обернулись. За оградой зажглась огромная иллюминация с огромной розовой звездой, от которой, моргая множеством мелких лампочек, разбегались зеленые лучи, периодически вспыхивали звездочки поменьше, тоже розовые.

– О, починил, наконец-то, – проворчал медведь.

– Ух, ты как красиво! – с восхищением проговорил Жентиль.

– Красиво, но поздно. Должно было загореться уже давно, еще, когда я дал сигнал, – недовольно, продолжал ПиЭм.

– Ничего и не поздно, а очень даже вовремя, будет веселее возвращаться домой.

– Ну, тогда пошли.

Когда они добрались до зарослей кустарника на границе леса и рощи лучи от светового представления уже почти до них не долетали, заплутав в черных ветках, застряв в темных ловушках листвы.

– Еще немного и ты будешь дома, – сказал Мишка.

Ступив на мощеную тропинку рощи, Жентиль почувствовал себя немного увереннее. И, наконец, решился спросить:

– ПиЭм, скажи, пожалуйста. А вот Люсьен, только не говори ей, что я спрашивал, она, когда, как бы правильнее выразиться..? – колебался мальчик.

– Умерла? – отрезал Мишка.

– Ну, да,

– Ты имеешь в виду, что ей не было и года?

– Значит, мы сидели на лавочке около ее могилы, – расстроился мальчик. Но его беспокоил еще один вопрос, – Почему же тогда, ее призрак выглядит таким взрослым?

– А это от того, что те, кто умер раньше времени, в детском возрасте, могут выбрать любой облик, – ответил Мишка ровным голосом, будто рассказывал о познавательном факте, а не о грустном обстоятельстве, – Это такая, как бы компенсация, наверное.

– Это так ужасно, – расстроился мальчик.

– Что есть, то есть, ничего не поделаешь.

Иногда цветной медведь выдавал совершенно странные реакции на разные обстоятельства. «Но ведь он по своей сути странный», – размышлял Жентиль. Еще ему стал понятен смысл слов Ниневии про ровесников девушки. А фраза Люсьин о друзьях, не живших в том возрасте, на который они выглядят, довершила картину. Стало очень грустно.

– А откуда она тогда умеет читать? – спросил мальчик, раз уж появился шанс, ему хотелось, все же, удовлетворить свое любопытство.

– Как ты считаешь, учителя живут вечно?

– Точно. Я как-то об этом не подумал.

Спрашивать мальчику больше ни о чем не хотелось. Да и вообще он почувствовал, что очень устал. Конечно, столько всего навалилось за каких-то несколько часов. Сюрприз так сюрприз! Настолько часто настроение Жентиля еще не менялось никогда. За короткий промежуток времени он успел почувствовать, и страх, и невероятное воодушевление, и радость, и грусть. Ребенок зазевал, широко раскрыв рот. Тот час же в него залетела настырная мошка, мальчик закашлялся. Мишка загоготал и тоже проглотил насекомое. Он очень долго кашлял и одновременно смеялся над курьезным происшествием.

Время на обратном пути, казалось, пролетело незаметно. А может они просто шли быстрее. Когда друзья вышли из рощи, на них светила, уже «постаревшая» на несколько дней, Луна, кутаясь в легких облаках. Через безграничное пространство космоса блестели звезды и лукаво подмигивали спутники.

Мишка проводил друга до двери в квартиру. На прощание похлопал по голове мальчика своей мохнатой лапой. Потом спустился и вошел в тамбурную дверь. Из подъезда медведь не вышел.

Волшебство и странности, кажется, прочно вошли в жизнь обычного ребенка. Ну, может и не совсем обычного, мальчика-веточки, увлеченного книгами и комиксами, ну и чуть-чуть математикой.