В «Операции “Каланча”» автор искусно переплетает богатое полотно экзистенциальных размышлений, культурной критики и сюрреалистичного повествования, размывающего границы между реальностью и представлением. Действие этого произведения, разворачивающееся на фоне сурового дождливого кладбища, становится многослойной медитацией о долге, разочаровании и тяжести коллективных мифов.

Повествование начинается, возможно, дерзко, с детального описания погоды — приёма, который часто считают избыточным в литературе. Но здесь дождь — не просто обстановка; это полноценный персонаж. Непрекращающийся ливень отражает внутреннюю борьбу главного героя, а грозное небо становится безмолвным хором, оформляющим происходящее. Автор мастерски использует эту метеорологическую мрачность, чтобы погрузить читателя в атмосферу меланхолии, напоминающую произведения Кафки.

Кладбище, место покоя и памяти, превращается в сцену для грандиозного, загадочного спектакля. Главный герой, измотанный офицер, которому поручено охранять периметр во время некой «операции», ведёт рассказ от первого лица, полный размышлений и чёрного юмора. Его мысли о театре — где абсурд жизни сводится к актам и сценам — служат метафорой самого повествования. Этот самоосознанный комментарий заставляет читателя задуматься о том, как люди исполняют свои социальные роли, особенно внутри авторитарных структур.

Центральная фигура рассказа, именуемая «гигантом», — аллегорическое видение, наполовину герой, наполовину реликт прошлого. Его появление напоминает брехтовский театр: величественный, гиперболизированный образ, противопоставленный марионеточным гражданам в залитом солнцем утопическом мире. Детские воспоминания героя о гиганте, идеале справедливости и оптимизма, резко контрастируют с мрачной реальностью настоящего. Эта двойственность — между идеализированным прошлым и разрушенным настоящим — становится сквозной темой, воплощённой с изысканной тонкостью.

По мере развития повествования читатель погружается в водоворот экзистенциальных сомнений. Саркастические размышления героя о работе в полиции — «серьёзные лица, идеально отрепетированные для подобных ситуаций» — раскрывают острую критику институционального лицемерия. Его диалоги с самим собой, коллегами и безмолвными тенями умерших наполнены иронией и скорбью. Именно в эти моменты текст выходит за рамки сюжета, становясь глубоким исследованием морального разложения и хрупкости идеалов.

Кульминация, абсурдистская сцена с импровизированным гробом и переносом некой «легенды», одновременно неизбежна и сюрреалистична. Отчаянные попытки героя взглянуть на фигуру, определившую его жизненный путь, завершаются антиклимактическим прозрением: развенчанием культа героя. Здесь рассказ достигает своей глубочайшей точки, напоминая о человеческой склонности обожествлять и разрушать.

Вердикт
«Операция “Каланча”» — это не традиционное повествование, а философский трактат, замаскированный под историю. Богатый, образный язык требует от читателя полной вовлечённости, а тематическая сложность остаётся с ним ещё долго после последней сцены. Одновременно критика бюрократии, элегия утраченных идеалов и размышление о силе мифа, это произведение — триумф литературной инновации. Оно может оттолкнуть тех, кто ищет простой сюжет, но для тех, кто готов погрузиться в его глубины, это нечто поистине откровенное.

Оценка: ★★★★☆
(Почти шедевр, немного отягощённый моментами самоуглубления, которое, возможно, тоже часть его очарования.)